— Ну же, Ёжик, иди ко мне. Лошадка тебя не обидит!

Я с опаской смотрел на принца, ничего не понимая. Как такому оригиналу можно доверить ребёнка? Как такому вообще доверяли члены императорской семьи? Он же явно не обласканный умом. Какой ёжик? Какая лошадка?

Принц же явно пребывал в не меньшем замешательстве, чем я. Атараши я спустил на пол, но всё ещё крепко держал за руку, не решаясь отпустить.

— Для главного блюда на божественном пиру ты слишком предсказуем, — хмыкнула «лошадка», стрельнув в меня любопытным взглядом. — Ёжик, пойдём, я готовился. Это всё для тебя!

Оракул обвёл руками беспорядок вокруг. Атараши после секундного замешательства осторожно высвободил свою ладошку из моей и пошёл с Маурой на руках к незнакомцу.

Я же смотрел ему вслед и искренне надеялся, что после обучения у такого «мастера-наставника» Атараши сохранит остатки ясности разума, а не утратит их окончательно. Будто услышав мои мысли, маленький оракул остановился и обернулся ко мне, прижимая к сердцу кошку. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, он, наконец, решился:

— Это застрять не мой петля. Твой. Прости, я искать выход, но не найти.

Глава 5

— Это застрять не мой петля. Твой. Прости, я искать выход, но не найти.

На глаза Атараши навернулись слёзы, но мальчик держался, чтобы не расплакаться.

Я подошёл к нему и присел, оказавшись на одном с ним уровне. Накрыв своей ладонью детские ладошки, чтобы он чувствовал моё присутствие, я тихо ответил:

— Любую петлю можно разрубить.

— Цена… — одно слово, но переоценить его значение было сложно. Мы оба понимали, что цена предстоящего противостояния может оказаться слишком высокой как для нас, так и для мира в целом. — Я любить этот мир.

— Я тоже, — не покривил я душой.

— Я верить. Но я быть искать, — Атараши утёр слёзы ладошкой и подобрался, будто преисполнился великой миссией.

— Главное — береги себя. Мы будем скучать. Все, — я крепко обнял ребёнка, а он доверчиво спрятал лицо у меня на груди.

Если бы не это я бы ни за что не услышал его шёпот:

— Обещать. Я позвать, ты прийти. Обещать.

— Обещаю, — так же тихо шепнул я ему в макушку и отстранился.

Пётр Алексеевич отключил мобилет, выслушав доклад главы службы безопасности Измайловского Кремля. Когда сын спешно с утра извинился за отсутствие на одном из мероприятий своей повестки дня, прикрывшись государственными интересами, император решил, что тот банально решил выспаться. Безопасники докладывали, что последнее время Андрей проводит все ночи в семейном архиве. Изучал он, правда, не международные договоры и даже не запрещённые к производству механические или алхимические изобретения, изъятые у выявленных двоедушников, а сказки.

Вот уж кем сын никогда не был, так это сказочником. Но сейчас исследователя и учёного вдруг заинтересовал отдел цензуры. Андрей методично его изучал, делал какие-то пометки в своей книжице, но обнаружить и скопировать её содержимое пока не вышло.

И вот новая странность. Поездка к семейному оракулу. Причём отправился туда сын не в одиночестве, а с Комариным, маленьким азиатским мальчиком и кошкой. Опять этот Комарин. С одной стороны, дружба сына с Михаилом императора радовала, все же таких подданных стоило держать ближе к семье, но регулярные проблемы, обрушивающиеся на графа, как из рога изобилия, напрягали.

И вот теперь маленький оракул. Каждое появление избранных, способных видеть будущее, событие всеимперского масштаба, так что сын явно не соврал, когда обозначил государственную важность. Пополнение числа оракулов в стране — это плюс, но национальность и возраст мальчишки могут повлечь за собой проблемы. У них и так с японцами последнее время концы с концами не сходятся. Умыкнуть же оракула будет посерьёзней, чем артефакт за двести миллионов золотом. Артефакт единоразового использования, а оракул — нет.

В дверь постучали, а следом в кабинет вошёл сын.

— Отец, уделите мне пять минут времени? Хотел бы поделиться информацией.

Принц вернул меня к особняку, отправляясь в Кремль докладывать отцу о пополнении штата оракулов.

— Вы губу-то особо не раскатывайте, — попробовал я усмирить энтузиазм Андрея.

— Да никто его не тронет, пока сам не решит помочь, — хмыкнул принц, — сразу видно, что ты ничего не знаешь про оракулов. Эти личности столь же редки, сколь и своенравны. Надавить на него или заставить что-либо сделать не получится. Их всячески ублажают, а то ведь можно и не узнать про грядущее покушение. Тот, кого мы посетили, не просто так живёт в Кремле. Его берегут как зеницу ока, точность его предсказаний доходит до девяноста процентов, остальные десять, больше, чем уверен, потом расшифруют и тоже совпадут. И такое он начал выдавать лишь после того, как стал всем доволен. А ведь до этого его юродивым считали. Побирался по торговым рядам, скоморошничал. Битым бывал не раз. Представляешь, пять раз из пруда Серебряно-Виноградного вылавливали. Топиться туда ходил.

Я чуть было не ляпнул, что даже догадываюсь почему. Душа сюда явно попала через утопление в другом мире и не сразу освоилась, взяв под контроль тело. А может, и вернуться в свой мир пытался таким образом.

— Не смотри так на меня, — хмыкнул принц. — На двоедушничество его проверили, тоже подумали о том же. Душа одна была, а разум… разум — дело наживное. Прошлый тоже не был образцом адекватности. Магических сил как не было, так и не прибавилось. Вот и решили, что раз уж дар проявился исключительно полезный и формально ни по одному признаку на двоедушника не тянет, то и приставить к делу. Так что Атараши твоего никто не тронет. И силой тоже держать не станут. Чревато, знаешь ли. Ходили слухи, что в последний раз, когда попытались пленить оракула и шантажом заставить служить роду, род как-то быстро весь и вышел. Под корень.

Интересная информация. Выходит, мы с Атараши сразу приняли единственный верный вариант взаимоотношений, предлагая тому выбор, вот он к нам и привязался.

— Это всё хорошо, — согласился я с принцем, — но я тоже был одиноким потерянным ребёнком и прекрасно осознаю, как легко им можно манипулировать, поэтому, уж извини, все твои заверения делю на два, а то и на три.

— Ты? Одиноким? — переспросил Андрей, а после тут же извинился: — Прости. Всё время упускаю из виду твою предысторию. Десять лет ходить по минному полю, теряя всех родных… Я прослежу, чтобы мальчик ни в чём не нуждался.

— Спасибо!

Я как раз успел вернуться в Хмарёво, когда Тайпана сообщила, что они завершили разговор с отцом. Выглядел при этом Алый Змей куда более задумчивым, чем был до этого, да и смотрел на меня уже не как на врага земного пантеона, а как на… зятя потенциального для дочери, что ли… Более близкого сравнения отыскать сразу и не смог бы. На лицо была толика заинтересованности, оценка долгосрочных перспектив и уважение как к равному.

— Если не возражаете, дамы вперёд, — улыбнулся я и открыл портал Тайпне на изнанку к Киране. Два дня отведённые на подготовку к приезду Великого Князя практически подошли к концу, и явления засранца эргам ожидали в самом скором времени. Портал захлопнулся за спиной аспиды, не дав одному любопытному богу рассмотреть что-либо, кроме портальной площадки, мощённой камнем, и складов по обе стороны от дороги.

— Вам куда открыть?

— А сразу в Междумирье открыть сможете? — полюбопытствовал Тайпан.

— Могу, но привлеку излишнее внимание. Чего старательно стараюсь избегать.

— Плохо у вас получается, — покачал головой змей, снова став человеком. Узкий разрез глаз, поблёскивающая лысина и смуглый цвет кожи чем-то напомнили мне деда. Может, и правда аспиды успели отметиться где-то в местной божественной родословной?

— Уж как умею. На рожон не лезу, но и спуску не даю.

— Неизвестность всегда страшит, — справедливо заметил Тайпан. — Вам бы предстать перед местными честь по чести и объяснить своё появление, а то недоразумения могут продолжиться. У нас, знаете ли, были не очень приятные прецеденты. Потому и реакция такая.