— Ах вы ж, с-с-суки! ***дец вам вс-с-сем! — выругался я и шагнул вниз. Трансформация прошла легко и незаметно. Потоки воздуха легко подхватили меня, поднимая вверх.

Не-е-ет! Так дело не пойдёт! Мне нужно вниз. Я сложил крылья и камнем полетел ко дну этого странного места. Встречные потоки воздуха пытались меня замедлить, но адамантий проступил на чешуе толстенными пластинами брони, утяжеляя и без того нелёгкое драконье тело.

«Комаро, какого хера ты сам полез? Жить надоело⁈» — мысленно костерил я на все лады покровителя рода, в одиночку кинувшегося защищать моих жену и сына против десятка драконов. Ответом мне была тишина.

Тело бога вблизи выглядело ещё хуже, чем издали: половина лап переломана, крылья обожжены, часть глаз полопалась. Кое-как подхватив его лапами, я расправил крылья, и меня тут же подхватили восходящие потоки воздуха. Броня исчезла, облегчая меня и упрощая обратный подъём. В какой-то момент мне и вовсе показалось, что вокруг меня собрались потоки не воздуха, а серебристого тумана. Они поднимали меня, словно пушинку, выталкивая всё выше и выше, пока я не оказался напротив Алого Змея.

— Прис-с-смотри с-с-са ним, — прошипел я невольному наблюдателю наших разборок и осторожно опустил на скалу тело Комаро.

Змей заторможенно кивнул, а я рванул вниз на первого же попавшегося дракона. Им оказался драконид ржавого оттенка, усиленно плюющийся в купол над Такесимой сгустками кислоты.

«Первый пошёл!»

Удлинившиеся когти с лёгкостью пробили драконью чешую, пастью я вгрызался в горло своей жертве, ощущая её страх, гнев, ярость и беспомощность. В пылу схватки он явно не ожидал нападения от своих. Кровь пьянила похлеще любого алкоголя. Разум уговаривал уступить жажде и выпить до дна обидчика жены и сына, но злость отрезвляла, уговаривая наказать их жестче, чем просто смертью. И вот второму порыву я поддался.

«Адамантий, забирай из него своих!»

Я вошёл в клинч, обхватывая лапами и крыльями ржавого дракона, словно укутывая в смертоносный кокон, пока из моего тела вырастали адамантиевые иглы и протыкали его насквозь. Он даже не понял, что произошло, пока не лишился всего адамантия. Рёв ужаса вырвался из глотки ржавого, но тут же сменился на вой боли. Я без жалости оборвал ему оба крыла и отбросил от себя.

«Вы все покусились на моё! Не я объявил вам войну! Но я её закончу!»

Я расправил крылья, набирая высоту и уходя чуть в сторону за другие парящие скалы. Выбрав следующую жертву, я тут же спикировал снова.

Алый Змей следил, как пришлый дракон разделывал под орех местных драконидов и не мог определиться, на чьей стороне выступать. С одной стороны, драконы нарушили все мыслимые и немыслимые границы. А с другой, какими бы они не были сволочами, но они были своими знакомыми сволочами, в отличие от пришлого. Но, справедливости ради, Змей отметил, что разъярённый Серебряный, обламывая крылья и прочие конечности, не добивал врагов, отправляя в свободное падение.

Тайпан принялся тормошить Комаро. Из собственного пространственного кармана появилась слабенькая божественная лечилка. Все раны комара она бы не залечила, но в чувство привести должна была. Собственной магией лечить юного бога Тайпан не решился, с учётом свей специализации на ядах. Не добить бы.

Комаро с трудом сфокусировал взгляд на Змее, не понимая, как здесь оказался.

— Кого ты протащ-щ-щил с с-с-собой? — Змей с угрозой смотрел на Комаро, которому поверил и открыл проход в чужое убежище.

Комаро перевёл взгляд вниз, заметив, как Серебряный дракон спеленал очередного драконида, на этот раз лазурного.

— Я позвал её мужа. Кто это, я не знаю, — Комаро не отвёл взгляда, хотя и сам прекрасно понимал, как всё это выглядело.

— Не прикидывайся дураком! Ты не знал, что у её мужа личина и способности бога?

— Откуда⁈ — возмутился Комаро, выражая правдоподобное удивление. — Он мне в нос запасы адамантия не тыкал.

— Тебе в рифму ответить? — шипел Змей. — Ты сделал нас предателями.

— Я⁈ — разъярился Комаро. — Я⁈ Это они нарушили все мыслимые законы! Это они проигнорировали мой протест! Это они напали на своего! А предатель — я? Ты — свидетель! Я пытался договориться по закону! Я защищал свою кровь!

Алый Змей замер на мгновение.

«А ведь действительно. К нам никаких претензий быть не может. Комаро даже самоубийственно полез в гущу боя, следуя законам. Откуда и как появился этот… нам не ведомо. Но будь он хоть муж беременной девицы, хоть её покровитель, он в своём праве. А дальше уж как извернёмся. А уж изворачиваться змеи всегда умели».

— Прости, Комаро, но придётся тебе без лечения потерпеть окончания схватки. Нужно же будет доказательства совету предъявлять, — предупредил Тайпан и с интересом принялся следить за разворачивающейся бойней.

Огонь лился с неба нескончаемым потоком, но, не достигая земли, вдруг стал расползаться по поверхности алого мерцающего купола.

— Йорд… — Тэймэй прекрасно понимала, чьими стараниями держался этот купол.

«Буду держать, сколько смогу!»

Ледяное спокойствие души её будущего сына так контрастировало со льющимся с неба огнём, что у неё мороз пошёл по коже. Она опустилась на колени прямо там на голых камнях и принялась истово молиться. Если не работала кровная связь, если не работала связь рода Эсфес, то, может, был хоть минимальный шанс достучаться к мужу, как к богу?

Вокруг суетились кровники. Согнав всех деревенских в замок, они вернулись к своей госпоже. Одинокая фигура на краю скалы с развевающимися полами кимоно отказывалась уходить под защиту стен. Вокруг ревели драконы, поливая купол стихийными заклинаниями, но она не сдвинулась с места, ни на секунду не переставая молиться.

— Госпожа, нужно уйти под защиту стен замка… Уйдём вглубь… Там есть всё на случай осады…

Объяснять, что им противостоят не твари изнанки, а самые настоящие боги, Тэймэй не стала, лишь истовей повторяя слова молитвы к мужу. Она звала, просила, ждала. Она верила! Она верила в него, как никогда и ни в кого не верила. А если он не успеет, то какая разница, где встречать смерть: в каменной ловушке или посреди простора?

Видя упорство госпожи, кровники заняли два круга обороны вокруг неё с малыми и полными боевыми тактическими щитами. Каждый из них мысленно повторял слова молитвы своей госпожи, искренне надеясь, что граф успеет. Когда в купол полетели сперва болиды, а после и настоящий метеоритный дождь, кровники переглянулись, начиная понимать, какая сила им противостоит. К голосу Тэймэй присоединились несмелые голоса остальных кровников.

«Мои запасы энергии тают…» — тихие слова Йорда полоснули катаной по сердцу Тэймэй. И тогда она вынула из ножен меч, подаренный им на свадьбу князем Мангустовым. Со вновь вставленным макром четвертого уровня оружие обрело плазменную кромку, но сейчас иллюзионистку интересовала только острота лезвия.

«Надеюсь, это поможет…» — Тэймэй полоснула мечом себе вдоль предплечий, позволяя крови свободно литься.

На теле тут же проступила та самая кольчужная сетка, которая должна была поддерживать сращивание души Йорда с сыном.

«Помоги ему, умоляю! — молилась Тэймэй, обхватив выпирающий живот. — Я знаю, ты разумен! Помоги ему! Ты — великая сила и энергия! Помоги! Нам нужно продержаться до прихода Трайордана! Это же его сын!»

Купол над головой становился всё прозрачней. Уже видны были оскаленные пасти разъярённых драконов, атакующих остров. Тэймэй даже показалось, что она заметила Комаро напротив морды самого большого и потрёпанного жизнью дракона красного цвета.

В душе иллюзионистки воспрянула надежда, но резкий удар хвоста и вспышка пламени вдогонку уничтожили её на корню. Из глаз Тэймэй брызнули слёзы, когда мимо купола пролетело тело поверженного бога.

Кольчуга потеплела, рассыпаясь в ворох не то пыли, не то тумана и окутывая иллюзионистку серебристым коконом. Купол над головой мигнул и вновь стал наливаться цветом. Драконы взревели от обиды и ярости, ведь, казалось, победа уже была так близко.